Хайнань
Может быть, я буду предвзят, потому что на Хайнань я бы по своей воле не поехал.
Просто жизнь сложилась так, что по плану у нас уже должен был приближаться экватор, на практике же мы все еще оставались в Поднебесной, по которой тем временем усиленно разливался легкий декабрьский дубак, а из снаряжения у нас в наличии имелись бикини с цветочками и крем от солнца 50 единиц.
Стало ясно, что есть все шансы замерзнуть как войска Наполеона под Смоленском.
Не знаю как там на севере, у нас в Южном Китае топить не принято, редко где есть кондиционер работающий на обогрев, а уж нормальной русской печи я ни в одной гостинице так и не встретил. Китайцы относятся к наступающим холодам со смирением, просто начинают чихать и кашлять. Чихают и кашляют они не так как европейцы— подленько в кулачек, а с полной покорностью судьбе—прямо тебе в ухо. Из-за чего среднестатистический вагон в метро Гуанчжоу начинает напоминать пульмонологическое отделение больницы.
Чтобы попасть в Санью есть три пути: первый, на самолете, мы отсекли как финансово негуманный. Второй, на поезде, тоже финансовой привлекательностью не блистал (375 юаней), кроме того мы имели обоснованные опасения, что хрупкий интелект билетеров Китайских Железных Дорог не выдержит столкновения с Лизиной справкой об освобождении, поэтому поехали на автобусе типа слиппер.
Автобус типа слиппер выходит с Provincial South Bus Station Гуанчжоу в 16:00 (это рядом с ЖД вокзалом, выход E из метро) и стоит 300 юаней. Можно сэкономить 10 юаней и уехать в 15:30 с Municipal South Bus Station, который находится ровно напротив первого автовокзала. Там, кстати, рядом есть еще один какой-то автовокзал для любителей заблудиться в трех соснах.
Прибывает это автобус в Санью где-то в шесть утра на автостоянку за продуктовым рынком, где трудолюбивые китайские крестьяне уже начинают что-то орать на своем певучем языке, в то время как город еще лежит в зловещих предрассветных сумерках. Все остальные пассажиры автобуса очень энергично, словно тараканы из-под раковины, разбежались кто куда, оставив нас вдвоем блуждать по задворкам.
Когда мы вышли из задворок, к нам подкатила бодрая бабка на мопеде с коляской.
—Эх, прокачу— сказала она, разумеется на китайском.
—Ви вонт хере—благодарно заблекотал я в ответ на своем варварском наречии, тыкая на экране смартофона в то место, где по моим подозрениям роились дешевые гестхаусы.
Ни один абориген ни разу на моей памяти не узнал свой город на карте: азиаты, европейцы, даже жители Омска, известные своим основательным подходом, сорок минут протупив в карту, не могли определить ни текущего местонахождения, ни узнать значимые объекты. Бабка на мопеде не оказалась исключением.
Следующая бабка на мопеде догнала нас уже на перекрестке.
—Пить не будете? Голые танцевать не будете при луне?– на всякий случай поинтересовалась она, на китайском, как же иначе.
Вторая бабка не стала утруждать себя бесплодным изучением карт, а обнаружив знакомый иероглиф, отвезла нас к нему. Знакомый иероглиф был не совсем там, куда мы хотели, но это определенно было лучше, чем бродить по ночному городу: рядом хотя бы было море.
Вдоль моря уже занимались тайтзы, проснувшиеся к ранней зорьке китайские старички, шумел прибой и немного речка-говнотечка, впадавшая в море прямо рядом с каким-то местным памятником.
Окинув побережье взглядом, я понял, что несколько промахнулся с оценкой размеров Саньи. В основном я оказался прав: Санья была небольшим курортным поселком, просто китайского масштаба—с населением в пятьсот тысяч человек.
Не смотря на то, что в половине отелей портье спали крепким сном работника туристической отрасли, мы ухитрились найти возможно самую дешевую ночлежку Хайнаня—всего за 60 юаней, мы получили просторный номер с окном в стену, унитазом типа «дырка в полу» и вайфаем от чина мобайл, для подключения к которому был нужен китайский паспорт.
WiFi мы неожиданно обнаружили утром в Bank of China, при попытке обменять деньги на юани. Там же мы узнали из интернета прекрасную новость, что билеты, которые мы считали безвозвратно подорожавшими, подешевели взад.
Видимо сработал какой-то триггер в проклятой системе, которая вычисляет цены на билеты— эта омерзительная схема ценообразования рожденная дьяволом в его гадостнейших корчах давно уже отравляет мне жизнь. Кря—и вчера билеты стояли столько, пук и сейчас уже вот столько.
А еще ведь есть всякие гнилостные штуки, вроде Балакинской социоматик сирээм, которые должны вообще честного человека извести до уровня червя.
Ну да ладно, получив это приятное известие, мы решили найти офис China Southern и купить там билеты. Через интернет покупать было боязно, так как у Лизы, напомню, вместо краснокожей паспортины какая-то берестяная грамота. Первый невод, заброшенный в гугл мэпс, привел нас к пустой стойке с русской надписью «авиабилеты», второй—к такой же стойке, но уже с девочкой, которая смотрела на нас, словно перед ней появились леприконы, пользы от нее было приблизительно столько же, как от пустоты в предыдущий раз.
Мы приняли тяжелое решение ловить такси до третьей точки, в какой-то дыре, где вроде бы как находился прямо-таки весь из себя филиал China Southern.
В этот момент мы встретили ребят, с которыми стояли в очереди в Российским консульстве. Они за паспортом, а мы наоборот. Те нас отправили к некоему китайцу Алексею, который тут всем русским покупает билеты. Еще нас просветили относительно некоторых аспектов Хайнанской жизни: например, что не стоит здесь брать мопеды, так как их весьма легко и непринужденно воруют.
Офис Алексея располагался в бухте Дадонг—русском уголке Саньи. Когда вам говорят, что на Хайнане полно русских, не стоит это воспринимать буквально, полно там китайцев, в Дадонге есть некоторое количество русских, а больше никого там и нет—от этого и появляется ощущение некоторой «русскости». Офис китайца Алексея был оформлен в лучших традициях маленького Сочи—обмен рублей на юани и обратно, 100 грамм водки при звонке на родину дольше 10 минут и девочка, говорящая на русском достаточно, чтобы понять, что с нашей историей ей не совладать.
Звонок Алексею, тоже определенности не принес, а бездушная машина ценообразования продолжала свою работу. В итоге мы купили билеты через интернет, и в целом оказались правы.
Несмотря на радующую, для Китая, бюджетность наши жилье обладало рядом недостатков, а именно трудолюбивыми китайцами, которые что-то строили, начиная с самого утра, и довольно своеобразной канализацией, поэтому было решено отправиться вдоль берега на поиски нового более роскошного жилища. Путь наш лежал через пляжи покрытые ракушками, изредка мы пересекали речки-срачки и зашли в итоге на довольно дикую часть, где стояли в ряд рыбацкие лодки, а трудолюбивые рыбаки тянули из пучины невод. Как и все хорошее, дикий пляж закончился вип лакшери отелем, за которым начинались новый район. Гостиниц там мы не нашли, зато крайне небюджетно поели.
Тут я нарушил несколько правил. Первое—правило языка: если абориген говорит только на родном тарабарском наречье это хороший годный абориген, который принесет тебе пользу, если только вам удастся прокоммуницировать. Абориген, говорящий с тобой на английском, если это не «хелло»— может представлять угрозу твоим финансам, и уж точно опасность твоему кошельку несет любой русскоговорящий тип (за редким исключением, обучавшихся в СССР).
Второе правило еще проще: если вы, глядя на человека думаете «извините, а шо это за поц», общение надо сворачивать.
Но голод и тотальная китаеязычность местного населения сделали свое черное дело. Дело в том, что сифуд в ресторанах продается на вес—цена указана за полкило. В Китае все цены за полкило—учтите это, закупаясь чем-нибудь очень дешевым. Но, откровенно говоря, мы думали что это распространяется на рыбу, лангустов и прочую неделимую снедь: в предыдущем месте нам просто насыпали креветок на оговоренную сумму. Этот же шлемазл навалил нам 2.5 килограммов мидий, на 200 юаней, что сильно подорвало наш и без того не блистательный бюджет.
На обратной дороге мы имели счастье лицезреть китайскую пробку. Дело в том, что если правила дорожного движения в Европе имеют характер законов механики, то в Азии у них скорее термодинамическая природа: в основном перекресток проезжают те, кому горит зеленый. Дело усугубляется активно продвигаемым в России принципом— «поворачивай налево, если ты никому не мешаешь», но в китайском варианте добавляется еще «или достаточно энергично бибикаешь». Так как скорость потока в Китае, обычна равна скорости движения среднерусского водителя по двору заполненному гуляющими детьми, проблем особых не возникает, однако с «кирпичем» в тот раз у китайских автолюбителей как-то не прокатило.
В итоге мы сняли довольно милый гест «Raintree Backpacker Hostel», если вы окажетесь в Санье компанией, вообще самое то: есть огромный общий балкон с видом на реку, большая комната со снуккером и настольными играми и бар. Все удовольствие за 100 юаней, интернет, правда, не стабильный, но он в Китае везде такой.
Что касается развлечений—с этим в Санье не богато: найтмаркет, да массаж. В отличие от Тайланда, где массаж имеет релаксационный и временами порочный смысл, тут он как бы медицинский—все в халатах, китайская медицина все дела.
Из достопримечательностей мы посетили какой-то Буддаленд, вход в Буддаленд стоит 150 юаней (мы еле наскребли).
Внутри находится памятник 108-метровый Будде Гуаннинь (это больше чем статуя свободы), внутри которого находится золотой будда, чтобы посмотреть на него поближе надо отдать еще 88 юаней. Есть еще монастырь и тропинка на гору.
Тропинка на гору имеет название «аллея долголетия» и в ее начале развешаны стенды с фотографиями, посвященные китайским долгожителям. Там есть разного рода милые подписи вроде «одна нога у нее стала короче другой, поэтому она не может ходить»: поневоле задумываешься, так ли тебе нужно это долголетие.
По территории парка ездят паровозик по 30 юаней, есть магазины, рестораны, гостиницы, строится непальский центр с куполом, вокруг которого можно будет (за отдельные деньги) ходить – в общем по сравнению с будистским центром Хайнаня Храм Христа Спасителя в плане коммерциализации просто монашеский скит.
Конечно, по сравнению с материковым Китаем, Хайнань—это курорт, но, на мой вкус, после маинленда легче отдохнуть в соседнем Вьетнаме.